Глава 9

Следующие несколько недель он пытался запомнить то, что ему удавалось уловить. Йориль дала четкие инструкции медсестрам, каждый день они вывозили его в коридор, там он мог сидеть столько, насколько хватит сил и желания. Он чувствовал, что далеко не всем обитателям пансионата нравится видеть его, и было несложно понять, почему. Он попытался ощупать свое лицо, но пальцы почти полностью утратили чувствительность. Он понимал, что представляет собой весьма жалкое зрелище, сознавал, что остальные смотрят на него с отвращением. И, тем не менее, он сидел там, прислушивался к разговорам, настораживаясь сразу же, как только кто-то подсаживался к компьютеру. Он владел слепым методом печати и довольно скоро выучил меню регистрации и количество кликов мышкой, которые нужно сделать, чтобы ввести адрес электронной почты и пароль. Он знал, что у него нет права на ошибку. Дьявол увеличила дозировку, так что жить ему оставалось не больше нескольких недель.

Дни сливались в одно монотонное выживание, но он понял, что наступила осень, это подтвердил ледяной воздух, проникающий в палату во время проветривания. Ему удавалось следить за сменой дня и ночи благодаря тому, что рутинные процедуры соблюдались довольно точно. Поэтому, даже лежа в постели, он знал, что примерно через десять минут погасят свет.

Сидеть несколько часов подряд ему было нелегко. Все тело содрогалось от пульсирующей в такт сердцу боли. Еще несколько дней, чтобы отбросить последние сомнения, и он будет готов. Ему не терпелось рассказать Йоару о том, что случилось, о том, как кто-то умышленно сломал его жизнь, о том, что издевательство продолжается и здесь, в пансионате. Ему не терпелось рассказать о Дьяволе в обличье медсестры, о том, как она ежедневно вливала ему в горло кислоту, с каждой каплей которой утекала его жизнь. Вопрос был не только в том, сколько кислоты выдержит его тело. Но и в том, как долго он сможет терпеть ее последствия: боль от открытых язв в горле, невозможность глубоко вдохнуть.

Сначала казалось, что тело восстанавливается после каждой дозы, но постепенно появились боли в животе, температура, и все чаще он опасался, что захлебнется рвотой. Он уже несколько раз об этом думал, а что, если задержать дыхание, позволить легким еще немного гореть, что если.

От запаха, который не спутать ни с чем, зашевелились волоски на шее. Это была она. Шум вентиляции подтвердил, что дверь распахнулась. Очевидно, она стояла и наслаждалась тем, как его окутывает страх. Она знала, что он боится, хотя ужас не отражался ни в его глазах, ни на изуродованном лице. И все же она заметила, как съежилось тело от предстоящей боли, от боли, которая с каждой каплей становилась все сильнее. Дверь закрылась, запах усилился. Она подошла к постели. Он изо всех сил сжал рот, он всегда так делал, но в этот раз он поклялся себе не поддаться.

Хотя его кожа утратила чувствительность, он все же ощущал покалывание от ее присутствия. Где-то в глубине своего страха он просто хотел, чтобы это закончилось, чтобы она грубо и жестоко разжала ему челюсть и влила очередные капли, которые разъедят ему горло. Но смысл был в другом. Страх играл важнейшую роль в наказании. А это было именно наказание. И он полагал, что знал, за что. Где-то в тумане что-то всплывало. Проказы мальчика-подростка. Он проанализировал всю свою жизнь до тех времен, которые только мог вспомнить, пытаясь отыскать что-то, что могло бы оправдать такую жестокость. Должно быть, это оно. Игра, которая однажды зашла слишком далеко.

Он почувствовал, как она наклонилась над ним, и вздрогнул. Даже сквозь непроглядную тьму он ощутил ее улыбку. Вливай свой проклятый яд, пусть это закончится! Из глубины живота вырвался стон и превратился в едва слышное шипение, он открыл рот. Боль уже была в его голове, волна захлестнула все его тело и превзошла то, что мог поглотить мозг. Но в горло никаких капель не попало, и скоро он заметил, что запах вдруг утратил отчетливость. Он все еще висел в воздухе, но было понятно, что она вышла из комнаты.

Ждать больше нельзя. Он аккуратно вытянул руки из-под одеяла и нащупал давным-давно припрятанный предмет. Коктейльная соломинка. К большой радости Йориль, он согласился выпить немного супа, однако на самом деле хотел только завладеть соломинкой. Пару раз она сидела рядом с ним, но на третий ему повезло. Она положила поднос с обедом ему на колени, и, когда ее срочно вызвали в коридор, ему наконец удалось умыкнуть соломинку. И сейчас он вытащил ее из штанов. Подождал, пока звуки в коридоре утихнут, перекатился на бок. Осторожно упал на пол. Казалось, что на его тело натянута кожа мальчика, но, зная, каковы ставки в этой игре, он заставил себя подняться. Держась за кровать, он досчитал до десяти. Боль приливала волнами, но он не обращал на нее внимания, и она утихла. К счастью, пламя не добралось до стоп, и он хорошо чувствовал, куда наступает. Сетчатка была оплавлена огнем, но изображение комнаты было загружено в его левое полушарие мозга. Ему понадобилось несколько дней, чтобы составить общее представление, а потом он лишь добавлял детали, так что сейчас видел комнату перед собой достаточно точно. Он шел маленькими шажками, чувствовал, как натягивается кожа на бедрах и пояснице. Спина – в меньшей степени поврежденная огнем – была мокрая от пота. Он двинулся к стене и через несколько шагов коснулся двери. Он открыл ее плечом и едва смог удержаться на ногах, шагнув в коридор. Единственным звуком было легкое бурчание, по всей видимости, холодильника. Хотя его шажки были не больше мышиных, он просчитал, что до компьютера идти не дальше трех метров, и двинулся вперед. Поднял правую руку так высоко, как только мог, пусть и всего на середину тела, но этого оказалось достаточно, чтобы дотронуться до стола. Держась одной рукой за спинку стула, он попытался согнуть колени. Обожженная кожа натягивалась и саднила, и ему пришлось плюхнуться на стул.

От боли он забыл о том, где находится и что происходит вокруг, закружилась голова, но он сумел совладать с собой. Он знал, что близок к обмороку, и постарался дышать глубоко и ровно. От напряжения его затошнило, но он не поддался. Вместо этого он выпрямился. Нижняя кнопка справа. Едва слышный писк подтвердил, что экран включился. Загрузка занимала всего несколько секунд, но он прождал достаточно долго, пока не убедился, что клавиатура подключилась. Еще немного подготовки, проследить, чтобы курсор находился в углу экрана. Двинув мышкой, он понадеялся, что нажал кнопку «Старт». Еще немного подвинул мышь, два раза кликнул. Возможно, ему удалось открыть почту, а может быть, и нет. Он старался держать руку так, чтобы курсор находился в нижнем левом углу. Поднес левую руку к краю экрана, чтобы почувствовать его размер, затем двинул правой рукой. Немного правее, к центру, повыше. Он полностью сосредоточился на странице электронной почты, которую представил себе. Что-то подсказало ему, что курсор был слишком низко, он немного сдвинул его, а затем кликнул на то, что, как он надеялся, было адресной строкой. Стрельба вслепую. Промахнись он на полсантиметра, и все пропало. Он отпустил мышку, поднял руки над клавиатурой и приготовился. Возможно, последний пользователь не вышел из почтовой программы, так что ему пришлось бы запустить ее заново, но он должен был воспользоваться шансом. Три ряда вверх, семь клавиш внутрь – клик. Вот и буква H. Так он продолжал до тех пор, пока не добрался до значка «собачка». Коре возмущался, что клавиша «shift» залипает, так что ему пришлось нажать сразу три клавиши. Найти их было легко, но вот синхронизировать действия пальцев, лишенных чувствительности, было совсем непросто. Поэтому он воспользовался соломинкой. Действуя ею, он попытался зажать все три клавиши, но губы превратились в жесткие ремни из обгоревшей кожи, соломинка выпала изо рта. Он наклонился ниже, но тонкая пластмасса закатилась между клавишами. Он попытался снова, но правый указательный палец отказывал, и на него нахлынула волна безнадежности. На что он надеялся? На чудо? С тем же успехом можно было попробовать прогуляться по воде. И все же он должен был попытаться. Без надежды он умрет до того, как первые снежинки коснутся его окна. Он снова попытался нажать на клавиши, но пальцы казались еще бесчувственнее обычного. Шаги приближались, он понял, что медсестра повернет за угол через секунду.

Кнопка выключения, где она, черт возьми?!

– Так-так, Герой!

Он сполз со стула, зацепив рукой шнур от компьютера. Из последних сил он попытался выдернуть его из розетки.

Загрузка...